ИСТИНА

Прагматика литературного текста живет интересом к речи как социально-конструирующей деятельности. Она живет также интересом к чувственно-телесной, эстетической и социальной, интерактивной природе мысли, - то и другое близко сегодняшней когнитивистике. Общим для них является и интерес к метафоре как ключевому инструменту познавательной и одновременно сотруднической, коллаборативной активности. Для нормального литературоведения метафора остается тропом, обеспечиывающим выразительность авторской речи, но в рамках прагматического подхода это именно точка мобилизации внимания адресата-читателя и энергообмена, взаимодействия, встречного смыслопроизводства. С точки зрения прагматики текст представляет собой совокупность возможностей его использования, латентных действий или “аффорансов”. Плодноносящее метафорическое поле, в каждой точке которого может прорасти (при активности читательского восприятия и воображения) косвенный, переносный, непредсказуемый смысл. И безусловно метафороподебен текст в целом. Бут: о невидимой преамбуле от автора: если вы спросите, что такое жизнь, лучший ответ, который я могу дать, - вот этот фрагмент переживания жизни. Текст, читаемый пассивно и буквально, перестает существовать в своей полноценной литературности. И наоборот, право, даже обязанность читателя, полноценно участвующего в литературного игре, – сопроизводство смысла с опорой на подсказки текста, путем непременной мобилизации и собственного опыта (текстового, интер- и внетекстового). Все это в совокупности и становится источникм эстетического удовольствия. Поскольку метаора предполагает акт и процесс установления отношений, связи, это – идеальный инструмент для исследований социальности в современном понимании этой непростой категории. Не совокупность абстрактных представлений о социуме, социальной системе в целом, а живая, подвижная сеть отношений. Сосредоточенность читающего на означающем, на форме, на языке предполагает соучастие в пересборке социального, происходящей на микроуровне и экспериментально, вне жестко нормативных этических предписаний и контроля. Эта работа доставляет удовольствие и слабо осознается. Но именно на этом уровне (а не на уровне описания исторических реалий) богаче всего раскрывается социальность романа.