ИСТИНА

В последние годы правления Людовика XVI при дворе разрабатывался амбициозный проект приспособления Большой галереи Лувра для публичной демонстрации королевских художественных коллекций. Эти планы рухнули вместе с крушением монархии, но вскоре возродились вновь: парадоксальным образом, революционные лидеры стремились уничтожить все следы Старого порядка и в то же время призывали к сохранению национального культурного наследия. 10 августа 1793 года двери музея открылись – этому предшествовали жаркие дебаты о том, как следовало показывать и интерпретировать произведения искусства, ранее принадлежавшие королю и церкви, а теперь объявленные достоянием народа. Споры о том, каким должен быть музей, не утихали в течение всего послереволюционного десятилетия, и в первых вариантах развески Лувра отразились противоречия общественно-политической мысли того времени. Смена экспозиционных решений проиллюстрировала переход от идеи Александрийского мусейона, предназначенного для учёных и просвещённых избранных, к концепции универсального публичного музея и школы для будущих поколений художников. Музей стал инструментом идеологической политики и «мягкой дипломатии», символом патриотизма и способом прославления нового государства. Цель настоящего доклада – проследить основные этапы формирования концепции публичного музея в Лувре в эпоху Великой французской революции и проанализировать те символические ценности, которые он представлял.