ИСТИНА

Планомерное изучение географического распространения млекопитающих на территории России началось, вероятно, с работ П.С. Палласа. В последующие полтора века значительное внимание российских зоологов и натуралистов было сосредоточено более на изучении фауны ближнего и дальнего зарубежья, но и российская фаунистика постепенно прирастала новыми данными. Массированный сбор данных начался в первой половине XX века, когда молодая советская республика пыталась освоить рациональное ведение хозяйства на своей территории. Создавались заповедники, биологические станции, закладывались традиции полевых исследований охотоведов и специалистов по мелким млекопитающим. Если еще в первой половине XX века описание ареалов видов было специализацией музейных ученых, целенаправленно собиравших или заказывавших сборы с новых территорий, то к последней четверти века ситуация изменилась коренным образом. Появление региональных специалистов-фаунистов, формирование сети противочумных и санитарно-эпидемиологических станций, широкая география работы экологов и специалистов в медицинской зоологии обеспечили быстро нарастающий поток фаунистических данных. Лишь малая доля этого потока оседала в музеях, становясь верифицируемой частью фаунистической информации. Некоторая часть публиковалась в статьях, чаще в специализированных фаунистических сборниках, остальная информация осталась в журналах вскрытий коллекторов. Таким образом, подготовка описания распространения видов трансформировалась из изучения коллекций в поиск и анализ обширной литературы (Емельянова, Брунов, 1987), довольно часто не несущей информации о способах определения видов и конкретной географии работ. В результате стало появляться больше работ, посвященных фауне одного из регионов России, а позднее и отдельных ООПТ чаще всего подготовленных региональными специалистами. Начиная с 90-х годов XX века поток фаунистических данных заметно ослабел, хотя число специалистов, занимающихся изучением локальных и региональных фаун все еще велико. Несмотря на кажущееся обилие териофаунистических данных, итоговая картина выглядит не так уж радужно. Обобщающие региональные сводки охватывают не более пятой части субъектов РФ, чуть больше информации обобщено в сводках по отдельным группам млекопитающих. В то же время, жизнь не стоит на месте. Мелкомасштабные карты ареалов и приблизительные данные о местах встреч животных все меньше устраивают исследователей. Новые методические возможности позволяют проводить экстраполяцию ареалов видов с высокой точностью, но требуют и высокой точности сбора фаунистических данных. Однако традиции сбора фаунистической информации с точной геопривязкой в нашей стране пока не появилось. В других странах с самыми разными традициями фаунистических исследований и разной структурой финансирования науки есть примеры успешного сбора и обработки фаунистических данных. В конце прошлого века был опубликован Атлас распространения млекопитающих Европы (Mitchell-Jones et al., 1999). Атлас покрывает всю территорию Европы, кроме стран бывшего СССР, то есть территорию почти в полтора раза большую, чем европейская часть России (ЕЧР). Данные Атласа огрублены до квадратов размером 50х50 км и основаны только на документированных встречах млекопитающих за фиксированный отрезок времени. За прошедшие с момента издания Атласа 20 лет тринадцать крупных стран Европы (69% территории ЕЧР) подготовили или близки к завершению аналогичных атласов по своей территории, но уже с разрешением 10х10 км (Anděra, 1995; Palomo et al., 2007; Lysaght & Marnell, 2016; Savoure-Soubelet et al., 2018). Еще три страны (8% ЕЧР) завершили этот процесс наполовину. Несколько стран приступили к повторным выпускам атласов с обновленными данными, некоторые сделали атласы доступными в сети интернет. Подробнейшая база данных встреч млекопитающих Австралии (https://www.ala.org.au/) доступна в интернет уже со значительно большим разрешением. Если сбор информации зависит от уровня финансирования в разных странах (существуют дорогие методы сбора или анализа информации вроде анализа ДНК из волос в липких переходах или в воде стоячих водоемов; подготовка и географическая направленность сбора информации требует наличия проектов со стабильной финансовой поддержкой и тп), то накопление и анализ фаунистической информации уже больше зависит от готовности ученых к согласованным действиям, чем от уровня финансирования. Основой накопления фаунистической информации во всех странах с положительным опытом является национальная база данных (НБД). Такая НБД накапливает в себе все доступные фаунистические данные, которые могут быть проверены и имеют четкое авторство, дату встречи, локализацию в пространстве и тп. НБД позволяет экономить время и средства, а также планировать исследования, что значительно ускоряет сбор данных. Экономия времени включает однократность временных потерь при поиске информации: единожды обнаруженная публикация, должным образом внесенная в НБД, окажется в дальнейшем доступна исследователям как сама по себе, так и в части информации по каждому из содержащихся в ней видов. Цифровой поиск и картографическая визуализация, которые легко проводить в НБД, сокращают время работы пользователей и позволяют одновременно охватывать большие массивы информации. Данные могут отбираться не только для показа на карте, но и для нужд разнообразных исследований, фильтруясь по диапазону дат, точности геопривязки, источнику данных и тп. Визуализация данных на карте, в том числе в виде любых заданных пользователем «квадратов», позволяет оперативно выявлять как территории, перспективные для исследований тех или иных видов, так и районы, недостаточно изученные с фаунистической точки зрения. Основным препятствием для использования баз данных в фаунистических исследованиях является отсутствие понимания взаимной выгоды от предоставления информации в общий доступ. Хочется надеяться, что в предстоящем переиздании Атласа млекопитающих Европы (планируемом на 2024 год), Россия сможет учесть опыт других стран и достойным образом представит информацию по распространению млекопитающих на своей территории.