ИСТИНА

12 декабря 2015 г. на климатической конференции в Париже было принято соглашение, которое с 2020 г. придет на смену Киотскому протоколу. После серьезного разлада в мировой климатической политике, выразившегося в отказе ряда развитых стран от выполнения обязательств по Киотскому протоколу, достижение Парижского соглашения следует рассматривать как несомненный успех. Были намечены пути решения ряда давних проблем, в частности, по характеру и размеру вкладов различных стран в сокращение выбросов парниковых газов, по размерам климатического финансирования, предоставляемого развивающимся странам, по значимости адаптационных мероприятий. При достижении Парижского соглашения присутствовали серьезные разногласия по учету роли лесов. Развивающиеся страны фокусировали внимание на значимости механизма REDD+, регулирующего сокращение выбросов от обезлесивания и деградации тропических лесов. Безусловно, сведение тропических лесов приводит к катастрофическим потерям их биосферных функций и биоразнообразия. Однако поглощение и хранение углерода бореальными лесами является не менее важным глобальным фактором. В итоговом тексте Парижского соглашения присутствует статья 5, согласно которой «стороны должны предпринимать действия по охране и повышению качества, в соответствующих случаях, поглотителей и накопителей парниковых газов, …, включая леса». Следовательно, леса в Парижском соглашении присутствуют, причем без подразделения на бореальные и тропические. Действия любых стран, направленные на усиление лесных стоков углерода и на сохранение запасов углерода в лесах, способствуют достижению целей соглашения. Мотивация со стороны РКИК ООН, Киотского протокола, а ныне и Парижского соглашения является существенным фактором формирования тематики научных исследований, в том числе и стационарных. С конца 1990-х годов почти каждая научная статья, рассматривающая вопросы углеродного цикла в применении к лесам или болотам, содержит упоминание какого-либо из этих международных соглашений. В научных организациях многих регионов России (Красноярск, Сыктывкар, Якутск, Москва, Томск и др.) сложились мощные научные группы, применяющие как классические, так и передовые методы мониторинга углеродного баланса. Результаты работ этих групп публикуются в лучших отечественных и зарубежных научных журналах. Однако эти результаты мало востребованы в официальной отчетности Российской Федерации перед органами РКИК ООН. Тому имеются две основные причины. Национальные кадастры ПГ формируются в соответствии с руководствами МГЭИК, согласно которым, оценки баланса парниковых газов проводятся расчетным образом на основе официальных статистических сведений по отраслям экономики. Для лесов России источником исходных данных служит Государственный лесной реестр. Возможности предоставления отчетности по данным прямых инструментальных измерений потоков ПГ руководства МГЭИК не рассматривают. Вторая причина связана с огромными территориями и разнообразием экосистем России. Существующий набор углеродных стационаров до сих пор слишком ограничен, чтобы с достаточной точностью обеспечить национальные или крупнорегиональные оценки потоков. Вероятно, лишь комбинация результатов стационарных исследований с передовыми технологиями анализа дистанционной информации среднего и высокого разрешения может позволить приблизиться к построению системы мониторинга потоков ПГ в природных системах России. При мощном научном внимании к поглощению и эмиссиям парниковых газов в наземных экосистемах, проблемы уязвимости и адаптации экосистем к изменениям климата традиционно оказывались на втором плане. Парижское соглашение подняло статус адаптации до составляющей национального вклада стран. В этой связи особую актуальность приобретает оценка воздействий изменений климата на структуру и функции лесов и болот. Ряд таких воздействий может быть выявлен лишь при осуществлении долговременных стационарных исследований в ключевых типах наземных экосистем России.