ИСТИНА

Глубочайшая трагическая поэма древности обескураживает комментаторов своим финалом, где грубая демонстрация Божественной силы посредством наивно-натуралистического живописания мифических тварей (бегемота и левиафана) становится ответом на экзистенциальные вопрошания страдающего праведника. Но древнегреческий перевод книги допускает более глубокое толкование. Вместо фразы: «Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя; он ест траву, как вол», там читается: «Но вот у тебя зверь, подобно волам, траву ест». Behemoth по-еврейски означает буквально «звери», если же множественное число трактовать как pluralis majestatis, то получается «Зверь». Именно этот Зверь, съевший траву Иова, и описывается в дальнейшем как чудовище (греч. drakon), созданное не просто для показания славы Божией, но «для того, чтобы оно было унижено Ангелами Его». Таким образом устанавливается связь с прологом, где сатана в присутствии «сынов Божиих» предлагает искусить Иова. В финале, хотя и метафорически, но все же раскрывается смысл произошедшего: Иов боролся с левиафаном, которого можно победить лишь мужеством и смирением перед Богом. Ключ к метафоре содержит стих, где греческий текст расходится с еврейским, повествующим о соразмерности членов бегемота. Версия Септуагинты проливает свет на предпосылки как христианской аскетики, так и еврейской ангелологии той эпохи, для которой время перевода представляет надежный terminus ante quem.