ИСТИНА

Логично предполагать, что в отличие от других глобальных изменений рост выбросов СО2 будет не проблемой, а благом: поднимется продуктивность растительности, в т.ч. с/х культур, распространятся леса, увлажнятся засушливые районы, их растительность станет богаче и др. Так и происходило в плиоцене, когда естественная концентрация СО2 была сравнима с нынешней, созданной антропогенным фактором: вместо Сахары были саванны, там текли реки, по которым человек выбирался из Африки и пр.. Однако антропогенный подъём концентрации СО2 сопрягается с нарастающим нарушением естественных экосистем человеком, выступая где-то их следствием, а где-то составной частью. Хуже того, с ростом «удобрения углекислым газом» нарушенные экосистемы в противоположность интактным интенсифицируют дыхание в разы больше, чем фотосинтез (интактные — наоборот). Вместе ожидаемого подъёма ассимиляции рост концентрации СО2 в условиях прогрессирующего нарушения природных сообществ ведёт к тому, что они из стока углерода делаются его источником, ускоренно «сжигают» углерод, ранее захоронённый в почве, мёртвой древесине, опаде и прочей мортмассе, вместо того чтобы усилить усвоение нового из воздуха. Это показывается для всех биомов планеты, от тундры Аляски до влажных лесов Амазонии. Тому же способствуют вторичные следствия глобального потепления, от учащения засух и пожаров в одних местах, дождей и наводнений в других, усиления вспышек массового размножения филло- и ксилофагов в третьей. Всё перечисленное создаёт местные «очаги» гибели растительности, содействующие дополнительному «сжиганию» СО2, ещё большему нарушению — и потеплению: положительная обратная связь замыкается. Поэтому потенциально благоприятное изменение (или как минимум, возвращаемое к норме благодаря гомеостатическим свойствам биоты), когда оно изолировано, оказывается негативным и самораскручивающимся, когда оно — часть общего потока антропогенных нарушений в биофере.