ИСТИНА

Колыма в ХХ веке в СССР и Российской федерации неоднократно меняла не только статус, но и границы. Изначально освоение этой территории было поручено НКВД и созданного при нем тресту «Дальстрой», который находился вне системы советских органов власти. Директор треста подчинялся напрямую наркому внутренних дел, а принципиальные решения относительно функционирования треста принимались высшим органом власти в СССР – Политбюро. Колыма была не единственной территорией, которая управлялась и развивалась «в особом порядке». Например, Норильск и Воркута осваивались схожим образом, но при этом следует отметить, что и территория, и масштабность задач по ее освоению, и количество вольнонаемных и заключенных работников «Дальстроя» было самым большим среди советских «интегральных комбинатов» (в терминологии В.С. Славина), работавших на окраинах страны. На пике развития к его ведению относилась 1/7 территории СССР, включая нынешние Чукотку, Магаданскую область, большую часть Якутии и часть Хабаровского края. Главной причиной частых изменений статуса «Дальстроя» были прежде всего изменения в методах использования и эффективности рабочей силы заключенных ГУЛАГа (к которому Севвостлаг, обслуживающий лагерной «рабсилой» «Дальстрой», на первом этапе своего существования формально не относился). На добыче колымского золота сказался парадокс сталинской лагерной системы: ее карательные функции входили в противоречие с экономическими, что показал «Большой террор» на Колыме, приведший и к резкому падению добычи «металла №1», и к изменению статуса «Дальстроя». Советское руководство с середины 1950-х гг. не раз меняло свою позицию относительно методов освоения бывшей территории «Дальстроя». В 1980-е гг. было начато осуществление новой долгосрочной стратегии, что было прервано распадом СССР. Представляется, что далеко не все элементы этой стратегии освоения Крайнего Севера должны быть признаны неэффективными и остаться в прошлом.