ИСТИНА

В начале двадцать первого века было опубликовано множество антиутопий. Одним из самых популярных произведений этого жанра является роман Сергея Кузнецова и Линор Горалик “Нет", опубликованный в 2004 году. Несмотря на то, что в нём есть все черты, присущие классическим антиутопиям, в нём также можно заметить много отклонений от канона. Например, в романе появляется нетипичный персонаж – морфус, человек с чертами животного. Подобных персонажей называют химерами или кентаврами. Понятие «кентавр» было ключевым в философии Даниила Данина. В интервью на радио он говорил: “Кентавр – это метафора сочетания несочетаемого…в кентавре нет борьбы двух ипостасей, двух сторон, в отличие от диалектического единства, где есть борьба и даже предполагается обязательная победа одного из начал. Если есть победа, то нет кентавра”. Получается, для того, чтобы стать кентавром, достаточно очень сильно выделяться из общей толпы своей внешностью или профессией. Д. Данин также отмечает, что “принцип дополнительности не сочетался с тоталитарным мышлением” и зачастую кентаврами становились представители творческой интеллигенции. Если в герое имеются черты кентавра, значит, он отказывается смиряться и подчиняться, хотя и не решается вступить в открытый конфликт. Образ интеллигента-кентавра занимает важное место в романе Джона Апдайка “Кентавр”, опубликованного в 1963 году. В чём же кентавр Апдайка отличается от кентавров романа “Нет" и какую роль этот образ играет в российском антиутопии? Таким образом, если у Дж. Апдайка кентавр обречён, он навсегда непоправимо испорчен, то у Л. Горалик и С. Кузнецова кентавр – это человек в переходном состоянии, на пути к своему счастью, к обретению самого себя. Но какие смыслы персонажи-кентавры вносят в современную антиутопию? Государство, изображенное в романе С. Кузнецова и Л. Горалик, не подавляют волю героев так явно, как в классических антиутопиях. Герои не живут в страхе, не ощущают себя частью огромного общественного механизма. Но эта независимость проявляется не столько в патриотических разговорах или политических акциях, сколько в свободе изменять своё тело, и не для более эффективного исполнения своей работы, а для самовыражения.