ИСТИНА

В развитии любой страны наука, технологии и энергетика играют решающую роль. Для России значимость этих факторов кратно возрастает в силу огромных размеров и сурового климата. Кроме этого препятствия развитию оказывают вечные исторические притязания к нашей стране, непрекращающиеся до сих пор. На сегодняшние обострившиеся до крайности отношения с недругами, лучшим ответом может стать вывод нашей экономики на качественно новый уровень, который для них недосягаем. У нас есть достаточный научный потенциал, кадры, все необходимые ресурсы и мобилизационная готовность выполнить эту задачу. Поиск чистых энергетических технологий вызван глобальным потеплением. Температура планеты повышается, тают ледники, расширяются пустыни, снижается плодородие земель, и нет оснований надеяться, что все обойдется. \ Не обойдется. Это также опасно, как и повышение температуры у человека, которого следует обследовать, определить причину и лечить. С планетой также. Причина известна, её вскрыл наш российский ученый В.И. Будыко. Атмосфера перенасыщена СО2, что создает парниковый эффект. Это следствие сжигания углеводородов и сокращения лесов – основного поглотителя СО2. Снизить парниковый эффект только сокращением выбросов ПГ, невозможно. Углерод из атмосферы можно вывести только путем поглощения лесами, которых осталось мало и им это не под силу. Проблема актуальна, остра и непредсказуема последствиями. ООН она обозначена как ключевая для 21 века. Усложняется она ещё и тем, что защищенность человека от климата значительно выше, чем у животных и растений, исчезающих десятками видов. Биологи ожидают, что оттаявшая вечная мерзлота столкнет нас с сотнями видов неизвестных микроорганизмов. Как это изменит среду обитания и повлияет на отрасли народного хозяйства, не знает никто. И это не пугалки, а научно доказанные факты, требующие решительных и эффективных коллективных действий. Пока таких действий нет. Формально вроде бы ведется работа: принят Закон ФЗ-№296, утверждена нормативно-правовая документация для разработки проектов по сокращению и поглощению ПГ, но проектов нет. Интереса к ним нет ни у предприятий, ни у банков, ни у страховых компаний, ни у органов власти. Это говорит о том, что проектов в ближайшее время не будет. Разработка ЛК проекта ведется 2,5 -3 года, до этого около года идут согласования по его разработке и заключению договора. Первые УЕ такой проект произведет через 4 года минимум, если считать от сегодняшнего дня. Поэтому, если такие проекты начать запускать сегодня, то через 4 года углеродный рынок может заработать. Убедительным доказательством этому является и создание условий уничтожения (иначе сказать не могу) единственного и уникального, продуктивно работающего Алтайского ЛКП. Он запущен в 2000 году, эффективность его поглощения за первые 12 лет составила 4,7 млн тонн СО2, что высоко оценено на уровне ООН, причем оценку производили немецкие и французские эксперты. Наша организация за это получила статус наблюдателя ООН по климату, а нашим международным делегациям на примере проекта удалось защитить высокий уровень поглощающей способности российских лесов. Этим данный проект уже сослужил свою службу России, и это самое высокое его достижение. С этим проектом мы прошли путь от разработки до полноценного сопровождения и обрели опыт, которого нет ни у кого. Освоили все особенности ЛК проектов: сложность и длительность разработки, наукоемкость, капиталоемкость, огромные сроки реализации. Поняли, что разработка таких проектов требует особой подготовки и не под силу абсолютному большинству проектных учреждений. Фактически мы получили экономически эффективную технологию, обеспечивающую максимальное поглощение углерода при минимальных финансовых затратах, что является нашим достижением и достоянием, и позволит обеспечить выгодность климатической деятельности, которой никто нигде, никогда не занимался, и которая является новой для экономики и народного хозяйства. Она вовсе не про лес и не про углеродные единицы. Она про поиск широких взаимодействий с природными процессами, требующий новых кадров, нового образования, новой системы управления всеми сферами жизни. Вопрос её освоения также важен, как и победа в спецоперации на Украине, только на кону не Россия, а всё человечество планеты. Наш проект отличен и тем, что на него не затрачено ни копейки государственных денег, что должно положительно оцениваться и распространяться на другие территории. Но вместо этого мы получили обратную реакцию. Проект размещен на неиспользуемых землях с/х назначения, которых по официальным данным в стране 350 тысяч га, но реально во много раз больше. Это гигантская база для наращивания объемов поглощения атмосферного углерода, которой нет ни у какой другой страны. Поэтому использование заброшенных земель обеспечит безусловное лидерство нашей страны в мире в решении климатической проблемы. К тому же это даст дополнительные доходы аграрному сектору от реализации углеродных единиц. На использование брошенных с/х земель под ЛКП многократно обращал внимание В.В. Путин, но это не воспринято и остается не реализованным. Наш проект полезен и тем, что его можно использовать как экспериментальную площадку для любых научных экспериментов, как лабораторию для обучения кадров, которую если создавать заново, то надо ждать 22 года, а она уже есть. Проект получил признание граждан России и жителей более пятидесяти стран мира. Отзывов много, все положительные, люди рады развитию лесов, они надеются на восстановление связей с природой, на увеличение диких животных, они за сохранность каждого дерева, каждой рощи, за чистый воздух и чистую питьевую воду. Проект одобрен руководством Алтайского края. Мы признательны за содействие и помощь бывшему Губернатору Алтайского края, члену Совета Федерации А.Б. Карлину, Председателю Комитета по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Алексею Петровичу Майорову и Геннадию Ивановичу Орденову за поддержку ив защите проекта, они понимают его значимость и полезность. При всех положительных сторонах проекта он не состоялся как доходный. Это следствие отсутствия углеродного рынка, которого нет до сих пор. И его вообще может не быть в ближайшее время, поскольку нет проектов, производящих УЕ. Поэтому перспектива доходности проекта не ясна. Но и вывод не рынок УЕ осложнен. МЭР предлагает обновить документацию проекта, подогнать её под ФЗ-№296, хотя проект разработан в соответствии с российским и международным законодательством за много лет до появления этого закона, и ни в чем не противоречит ему. Проект утвержден Приказом МЭР №277 от 16.05.2012, который не отменен, числится в российском реестре и в реестре ООН, что не дает оснований считать проектную документацию подлежащей переделке. Тем более, что эта переделка требует минимум год работы более сотни научных сотрудников и стоимости более 200 млн рублей, которые однажды уже были оплачены. Такое отношение к проекту со стороны МЭР означает остановку данного проекта, что равноценно запрету на поглощение углерода. То есть МЭР формально требуя соблюдения норм закона, на деле не дает возможность осуществлять климатическую деятельность, предусмотренную этим законом. Такие обстоятельства не способствуют развитию проектов поглощения, и противодействуют закону о сокращении выбросов ПГ. С этой проблемой мы обратились и к В.В. Абрамченко, но ответа пока нет, хотя пошел уже четвертый месяц. И кому после такого отношения федеральных органов власти придет в голову заниматься подобными проектами? А как без проектов можно создать углеродный рынок? Исходя из изложенного, прошу Комитет СФ по аграрной политике и природопользованию обратить внимание правительства РФ на недопустимость непризнания и тем более ликвидации Алтайского климатического проекта, на устранение искусственно созданных барьеров, связанных с требованиями перерегистрации самого проекта и произведенных углеродных единиц, поскольку это препятствует реализации Закона о сокращении выбросов ПГ и парализует деятельность Алтайского ЛК проекта. Это важно не только для нас, а для тех кого это отпугнет от таких проектов. Учитывая, что проект в реестре ООН, найдутся очернители нашей климатической деятельности и используют это против России. Может следует создать комиссию для изучения этого вопроса, собраться и разобраться во всех деталях, после чего принять обоснованное решение. От этого зависит насколько быстро и правильно мы сможем включить природные механизмы поглощения атмосферного углерода, создать углеродный рынок и приступить к созданию эффективных мер климатической безопасности России.