ИСТИНА

Посттравматическое стрессовое расстройство развивается вследствие тяжелой психологической травмы и сопровождается рядом значительно ухудшающих качество жизни пациента симптомов, многие из которых связаны с наличием необыкновенно устойчивой травматической памяти (Rothbaum, Davis, 2003; Milad et al., 2008). Siegmund и Wotjak (2006) была разработана экспериментальнуя модель индукции ПТСР нанесением сильного неизбегаемого электрокожного раздражения (ЭКР) на мышах, в которой животные демонстрируют ПТСР-подобные симптомы (Siegmund, Wotjak, 2007). Siegmund и Wotjak предположили, что при травматическом воздействии происходит как классическое обусловливание – формируется ассоциативный компонент памяти, так и сенситизация систем стрессорного ответа – неассоциативный компонент памяти. Ассоциативный компонент памяти имеет ту же динамику и свойства, что и обычная память и, соответственно, проходит стадию консолидации (Siegmund, Wotjak, 2006). С этим предположением согласуются данные о том, что блокада синтеза белка предотвращает появление ПТСР-подобных симптомов так же как она нарушает белок-зависимую консолидацию нормальной аверсивной памяти (Kozlovsky et al., 2008a). В связи с чем мы предположили, что в основе формирования травматической памяти лежит совпадение по времени формирования ассоциативной памяти о контексте травмы и памяти о сильном аверсивном воздействии. В пользу нашей гипотезы говорит также невозможность формирования аверсивной памяти при немедленном ЭКР, показанная в модели Руди, где мыши получившие немедленное ЭКР в обстановке обучения впоследствии не демонстрировали страха при повторном попадании в ту же обстановку (Rudy et al., 2004). Таким образом, разделение в эксперименте может дать возможность оценить зависимость развития расстройства от наличия того и другого компонента, а также исследовать механизм формирования особо устойчивой травматической памяти. В работе использованы самцы мыши линии C57Bl/6 возрастом 3-4 месяца. Для индукции ПТСР животным наносили сильное неизбегаемое ЭКР (3 удара током, силой 1,5 мА, длительностью 10 с). Для формирования нормальной аверсивной памяти - ЭКР умеренной интенсивности (1 удар током, силой 1,0 мА, длительностью 2 с). Через 7 дней после обучения мы тестировали сформированную память, а также уровень сенситизации и генерализации страха в незнакомых обстановках и оценивали тревожность животных в приподнятом крестообразном лабиринте. Уровень страха животных в той или иной обстановке оценивали по длительности эпизодов замирания. Спустя 7 дней после получения немедленного сильного ЭКР животные не демонстрировали повышенного уровня страха в обстановке травмы, а также сенситизации и генерализации страха и повышенной тревожности, свойственных животным с ПТСР, по сравнению с группой с нормальной аверсивной памятью. Расставление по времени обследования обстановки и аверсивного воздействия также не препятствовало формированию аверсивной памяти. Однако животные не развивали повышенного уровня страха, а также проводили больше времени в открытых рукавах ПКЛ по сравнению с животными с ПТСР, что говорит о более низкой тревожности первых. Таким образом, при получении немедленного электрокожного раздражения как в ранее не исследованной обстановке, так и в ранее исследованной обстановке нарушается формирование травматической, но не аверсивной памяти. Следовательно, для развития травматической памяти в модели ПТСР необходимо совпадение по времени формирования памяти об обстановке, в которой произошло травматическое событие, и самого травмирующего воздействия. В работе впервые исследована возможность расставления по времени формирования обстановочной памяти и травматического воздействия в животной модели ПТСР, а также получены данные свидетельствующие о невозможности развития расстройства при отсутствии обстановочной памяти о контексте травмы. Эти данные являются значимым шагом к раскрытию нервных механизмов формирования травматической памяти, а в фундаментальном аспекте способствуют выявлению нейрональной основы устойчивой долговременной памяти. Полученные результаты подтверждают двухкомпонентную природу памяти при развитии посттравматического стрессового расстройства, а зависимость развития ПТСР от совпадения по времени формирования памяти об остановке и самого травматического события, указывает на новые точки приложения амнестических агентов и иных воздействий на память при лечении и профилактике расстройства у человека. Список использованной литературы 1. Kozlovsky N., Kaplan Z., Zohar J., Matar M. A., Shimon H., Cohen H. Protein synthesis inhibition before or after stress exposure results in divergent endocrine and BDNF responses disassociated from behavioral responses // Depress. Anxiety. 2008a. V. 25. № 5. P. E24–E34. 2. Milad M. R., Orr S. P., Lasko N. B., Chang Y., Rauch S. L., Pitman R. K. Presence and acquired origin of reduced recall for fear extinction in PTSD: results of a twin study // J. Psychiatr. Res. 2008. V. 42. № 7. P. 515–520. 3. Rothbaum B. O., Davis M. Applying learning principles to the treatment of post‐trauma reactions // Ann. N. Y. Acad. Sci. 2003. V. 1008. № 1. P. 112–121. 4. Rudy J. W., Huff N. C., Matus-Amat P. Understanding contextual fear conditioning: insights from a two-process model // Neurosci. Biobehav. Rev. 2004. V. 28. № 7. P. 675–685. 5. Siegmund A., Wotjak C. T. Toward an animal model of posttraumatic stress disorder // Ann. N. Y. Acad. Sci. 2006. V. 1071. № 1. P. 324–334. 6. Siegmund A., Wotjak C. T. A mouse model of posttraumatic stress disorder that distinguishes between conditioned and sensitised fear // J. Psychiatr. Res. 2007. V. 41. № 10. P. 848–860.