ИСТИНА

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 23-28-00293, https://rscf.ru/project/23-28-00293/ Появление собственных текстов у сикхов в XVII – начале XVIII вв. отражало этапы складывания новой веры. Обретение священной книги Ади-грантх / Гуру-грантх было важнейшим этапом в становлении сикхизма как самостоятельной религиозной системы. Одновременно оно ознаменовало начало отхода от раннего сикхизма – времен Нанака (1469-1539) и первых гуру, настаивавших на ненужности священных текстов, храмов и прочих религиозных атрибутов, которые были хорошо знакомы жителям Пятиречья – индусам и мусульманам. Провозглашение Гуру-грантх одиннадцатым, «вечным», гуру наряду с созданием воинственной общины-халсы и прочими преобразованиями, проведенными Гобиндом Сингхом (1666-1708), позволило консолидировать сикхов в условиях их бесконечного противоборства с Великими Моголами: в правление падишаха Аурангзеба (1658-1707) оно достигло апогея. Но постепенно в сикхском сообществе начал формироваться новый вектор разделения по линии сикхи-халса («истинные» общинники) и не-халса (они же – сикхи-сахадждхари или санатан-сикхи, признававшие святость ряда индусских текстов и традиций). Конфликт между ними стал явным к концу XIX столетия, когда процесс формирования религиозных границ в сикхизме вышел на качественно иной уровень . Дасам-грантх – «Книга десятого гуру», т.е. Гобинда Сингха, – соединила в себе обе традиции: она воспевала Всевышнего в его воинственном, «железном» обличье – том, который был взят на вооружение халсой, и одновременно содержала колоссальный индусский компонент — пестрый и многоликий. Присутствие второго, правда, далеко не всеми духовными авторитетами воспринималось однозначно даже на этапе институциализации книги. В Дасам-грантх включены религиозные трактаты, мифологические нарративы, биографические истории, предания/сказки, а также перечень видов оружия. Если гимны разных авторов, собранные в Гуру-грантх, сфокусированы главным образом на обретении освобождения посредством медитации и повторения Божественного Имени, то Дасам-грантх представляет собой гораздо менее логичную подборку, поскольку в нее входят и сюжеты из пуран, и разные блоки нерелигиозного характера. Большая часть книги написана на брадже, за исключением текстов «Чанди-чаритра»(составлен на панджаби) и «Зафар-нама» (на персидском языке; в Дасам-грантх записан в графике гурмукхи). Предметом дискуссии были и остаются следующие вопросы: история компоновки книги; авторство ее компонентов; уместность включения в нее большого корпуса текстов, связанных с индуизмом. Диапазон мнений по поводу авторства Дасам-грантх крайне широк: от высказываемых авторитетными, по преимуществу сикхскими, исследователями и религиозными деятелями, склонными приписывать авторство всей книги Гобинду Сингху, до соображений тех, кто полагает, что Дасам-грантх целиком была составлена по его указанию. Этот вопрос важен прежде всего потому, что ответ на него определяет статус книги в глазах сикхов и степень ее «святости»: если Дасам-грантх — целиком творение десятого гуру, то она безоговорочно является священным текстом; в противном случае она целиком или частями попадает в категорию религиозной литературы. Не случайно проблема авторства разделов книги была и остается наиболее дискуссионным вопросом в академической среде. В силу своей специфики вторая по значимости священная книга сикхов часто рассматривается в сопоставлении с Гуру-грантх. Однако и религиозные деятели, и рационально мыслящие сикхские интеллектуалы призывают отказаться от такого подхода, указывая на уникальность и самодостаточность обоих текстов, а также на их объективную связь друг с другом. Британские источники начала XIX в. подтверждают, что Дасам-грантх занимала особое место в сикхском социуме: она считалась «столь же священной во всех отношениях, как и Ади-грантх Нанака и его непосредственных преемников» и использовалась наряду с Ади-грантх при посвящении в халсу . «Уравнивание» значимости двух священных текстов — по крайней мере, до 1870-1880-х годов — говорило об особом отношении сикхов к Гобинду Сингху, фактически завершившему процесс институциализации учения Нанака. Очевидно, что на протяжении всего XVIII и первой половины XIX вв. нормы и традиции сикхов-халса и сахадждхари взаимодополняли друг друга: «к сахадждхари отношение [со стороны сикхов-халса] было не просто терпимым; как и халса, сахаджадхари так же контролировали сикхские святыни, формулировали собственную теологию, мифологию, — словом, весь корпус своей традиции. На основе этого возникла богатая религиозная культура, в которую комфортно встраивались аскеты, домохозяева, воины и многие другие» . На таком фоне разнообразие священных текстов, имевших хождение в Панджабе, как и внутренняя эклектика многих из них представляются вполне логичными и объяснимыми.