ИСТИНА

В последние годы языковые контакты персидского и корейского языков значительно интенсифицировались в таких сферах, как кинематограф, эстрадная музыка, поэзия, кулинария, туризм, электроника, косметика, спорт (прежде всего, футбол и тхэквондо). Некоторые кореизмы уже настолько интегрированы в лексический фонд персидского языка, что стали основой для дериватов: tekvāndokār ‘тхэквондист’; ‘samso/ungparast ’любитель продукции Samsung’; se’olihā ‘игроки футбольного клуба Сеул’; kimčiforuši ‘магазин, где продают острую квашеную капусту кимчи’; čebo/ulihā ‘компании или отдельные лица, связанные с группами «чеболь», то есть бизнес-конгломератами, представляющими распространенную в Южной Корее специфическую форму управления финансово-промышленных объединениями, которые часто находятся под контролем отдельных семей’. Однако большинство новых кореизмов еще слабо интегрированы в фонетико-графическую и морфологическую структуру персидского языка, что ведет к значительной вариативности в их передаче. Помимо новизны и неосвоенности на хаотичность передачи кореизмов, прежде всего антропонимов и топонимов, влияет использование общепринятой системы транскрибирования кореизмов, то есть правил романизации. Большое значение имеет также широкое использование английского как языка-посредника на международном уровне. В предлагаемом докладе на примере названий корейских марок и брендов – эргонимов – предпринимается попытка проследить некоторые закономерности передачи недавно попавших в персидский язык кореизмов на примере текстов разных жанров и описать основные факторы, влияющие на особенности их адаптации.