ИСТИНА

В последние десятилетия в японо-китайских отношениях заметно обострились проблемы, связанные с историческим прошлым. Болезненную реакцию вызывают в КНР визиты государственных лидеров Японии в храм Ясукуни, который связан с участием Японии в прошлых войнах; предметом двусторонних конфликтов является освещение военных событий в учебниках истории, СМИ, кинематографе и т.п., а также суверенитет над островами Сэнкаку / Дяоюйдао – еще одна проблема, оставшаяся после войны. Примечательно, что в первые послевоенные десятилетия упомянутые проблемы не вызывали в Китае столь ярко выраженной негативной реакции. Более того, в риторике китайского руководства в 1950-60-е гг. преобладал тезис о положительной роли японского вторжения в победе коммунистов и об ответственности за военные злодеяния не Японии в целом, а группы пришедших к власти милитаристов. Такая позиция была обусловлена внешнеполитической конъюнктурой, а именно – желанием «Нового Китая» получить признание мирового сообщества и добиться изоляции Тайваня. Важным этапом трансформации исторической памяти в КНР стала политика «реформ и открытости», которая потребовала новой идеологической базы для сплочения китайского народа и укрепления позиций КПК. Удобным средством для этого стала отсылка к войне сопротивления японским захватчикам. С тех пор наблюдается смена риторики, связанной с войной, и вопросы исторической памяти всё чаще поднимаются на государственном уровне. В 1980-е и 1990-е гг. в разных городах КНР были созданы памятники и музеи, связанные с войной. В начале 1990-х гг. Цзян Цзэминь развернул масштабную кампанию патриотического образования, акцентирующей внимание на героизме в китайской истории и возрождении китайской нации после «века унижений». На протяжении последних десятилетий курс на патриотическое воспитание сохранялся, хотя его акценты менялись с учетом новых политических ориентиров руководства страны. При Си Цзиньпине память о японских преступлениях, жертвах китайского народа и его победе в войне с Японией продолжает активно использоваться как одна из идеологических основ для укрепления режима. Об этом говорит введение в 2014 г. государственного траура по жертвам Нанкинской резни. Однако несмотря на то, что в первые несколько лет Си Цзиньпин лично посещал Нанкин в памятный день 13 декабря, после 2017 г. (когда было отмечено 80-летие событий в Нанкине) он перестал приезжать на траурные мероприятия лично. Это может быть связано с повышением ценности отношений КНР с Японией на фоне ухудшения отношений с США. Усиление акцентов в восприятии событий военного прошлого в КНР, проявление этой тенденции в заявлениях китайских политиков и отношении китайского общества к стране-соседу вызывает негативную реакцию и в Японии, где историческая память также подверглась определенной трансформации.