ИСТИНА

Интерес В.В. Струве к истории Египта I тыс. до н.э., без сомнения, восходит к его учебе в Санкт-Петербургском университете, во время которой он испытывал влияние не только своего непосредственного учителя Б.А. Тураева, но и крупнейшего специалиста по папирологии эллинистического времени М.И. Ростовцева. Уже в 1910-е гг. им был начат поиск возможностей синтеза в изучении истории Египта эпохи фараонов и греко-римского времени, важным результатом которого стала работа об эволюции храмового иммунитета на протяжении всей древней истории Египта (1917). В дальнейшем Струве обращается к источникам, отражающим восприятие египтянами IV-II вв. до н.э. недавнего прошлого своей страны и ее исторической перспективы («Демотическая хроника», «Оракул горшечника»), что готовит его последующее обращение к труду Манефона Севеннитского. Посвященные ему монография (опубликованная двумя выпусками: ЗКВ. III/1. 1928; IV. 1930), и ряд статей (1935, 1937, 1941, 1946) подлежат весьма неоднозначной оценке. Написанные необычайно живым языком, эти работы не оставляют ни малейшего сомнения в заинтересованном, можно сказать, эмоциональном подходе исследователя к данной теме. Вместе с тем сама эта эмоциональность привела его в начале его исследования к фактическому домысливанию ранней биографии Манефона. Судьба конкретных выводов Струве на материале труда Манефона различна: некоторые сохраняют свое принципиальное значение (например, предположение о цикличности исторической концепции Манефона), другие оказались отвергнуты в ходе дальнейшего развития науки (например, предположение о длительности амарнского периода в истории Египте). www.hermitagemuseum.org/html_Ru/00/struve_2014.pdf