ИСТИНА

Необходимость анализировать «русские ночи», исходя из эстетической позиции Одоевского 30-х годов, и уместность довода о том, что «последнее слово» в романе дано Фаустом, основывается на том что В. Одоевский «вступает в область готового поэтического слова» 30-х годов, когда был популярен в России романтизм, стремившийся эстетически реализовать стремление к невозможному, бесконечному и абсолютному.Анализируя раскрытое в «Русской ночи» Хронотова, мы сможем выявить антропологию и определить жанровые характеристики романа. В этом случае в первую очередь следует учитывать эсхатологическую парадигму, которая доминирует в романе. Как известно, в вставных в роман новеллах показана несовершенная жизнь или апокалиптическое общество, а заканчивается это «страшным судом». В романтическом сознании пространство в творчестве Одоевского и, шире, романтиков вообще, имеет движущий характер где жизнь и современность растут естественным образом. Для Одоевского прямо обнаруживается, что христианство опосредует общеисторическое развитие и современность, вселенскую и временную. Поэтому в романе Одоевского жизнь и современность раскрываются не через описание земных и телесных действий, а как живущая, репрезентирующая данную эпоху идея, рассматриваемая на основе христианской эсхатологии. То, что Фауст и его друзья вызывают словами, становится живыми, доисторическими и современными идеологиями и предположениями. Так, в романтическом сознании в вере общеидеологическое-общечеловеческое развитие истории сливается с индивидуальной жизни.