ИСТИНА

В 2015 году в рамках реализации проекта была проведена значительная работа по интерпретации истории зарубежного классического религиоведения в XIX – первой половине XX веков. Для этого на протяжении всего года шла работа по сбору первоисточников (в российских библиотеках и в открытых зарубежных интернет-архивах). Для уточнения концептуальной базы исследования в I и IIкварталах были проведены семинары участников проекта. На первом из них было намечено вести работу по трем основным направлениям: во-первых, исследование становления таких разделов, как история, антропология и психология религии, во-вторых, исследование смежных областей религиоведения, а именно академического изучения эзотеризма и исследований в области тибетологии, в-третьих, изучение традиции немецкого и англо-американского свободомыслия и ее влияния на современное свободомыслие. На втором семинаре была обсуждена общая концепция коллективной монографии, намечена ее структура и определен план работы над ней каждого исполнителя гранта. В IIIквартале состоялась запланированная в проекте конференция с международным участием «Становление классического зарубежного теоретического религиоведения в XIX – первой половине XX века». Украинскими и российскими религиоведами были присланы 35 заявок и тезисов на участие в конференции. Конференция состоялась 8-9 октября во ВлГУ им. А. Г. и Н. Г. Столетовых и велась по следующим секциям: Секция 1. Философия религии и проблемы свободомыслия; Секция 2. Психология и антропология религии; Секция 3. Исследования восточных религий в западном религиоведении; Секция 4. Исследования эзотеризма в западном религиоведении. В конференции с докладами приняли участие руководитель и исполнители проекта. По итогам конференции в октябре 2015 года был издан сборник докладов. Научные итоги работы по гранту нашли отражение в 20 (планировалось 16) публикациях участников гранта: из них 1 статья в журнале, индексируемом в базах данных Scopus и ERIH PLUS, 1 статья в журнале, индексируемом в Scopus и Web of Science, 7 статей опубликованы в рецензируемых изданиях ВАК РФ, 4 статьи – в изданиях, входящих в РИНЦ, 6 статей – в сборнике материалов конференции во Владимире и 1 статья – в коллективной монографии по психологии религии. В полной мере была осуществлена работа по подготовке интернет-проекта «Классики мирового религиоведения», размещенного на портале: http://religious-studies.fzrw.info. В Iквартале была разработана общая концепция этого проекта, продумана структура статей, обсужден и составлен словник (150 персоналий). Больше половины биографических статей написаны про классиков религиоведения, труды которых на русский язык еще не переводились, или сведения о которых на русском языке найти очень трудно. В каждой статье приводится краткая биографическая справка, проанализированы основные работы, дана оценка вкладу ученого в религиоведение, в конце статьи приводится список основных религиоведческих сочинений этого автора. Подготовлена рукопись коллективной монографии, которая объединяет все наиболее важные результаты исследования. Рукопись монографии состоит из введения, трех разделов (включающих в себя 7 глав) и приложения. Во введении описывается методологическая и концептуальная основа исследования, дается краткое описание всех основных проблем, которые будут рассмотрены в монографии. В первом разделе «История, антропология и психология религии» проводится анализ зарубежных учебников по истории религии и сравнительному религиоведению 1870-х – 1910-х годов, показывается, что издание этих учебников явилось важным фактором институционализации науки о религии (1 глава), анализируются факторы становления антропологии религии как особого раздела религиоведения (2 глава), прослеживается история немецкой традиции психологии религии в связи с понятиями «религиозное чувство» и «религиозная вера», которые играли важнейшую роль в трудах немецких философов и религиоведов XIX – начала XX века (3 глава). Во втором разделе «Развитие смежных дисциплин в контексте истории религиоведения» делается попытка включить в историю религиоведения те дисциплины, которые, на наш взгляд, были тесно связаны с предметной областью религиоведения. Так, подробно анализируется становление академического исследования эзотеризма, очерчиваются границы этой области исследований, выявляются основные тенденции в развитии этой дисциплины (4 глава). Во втором разделе проводится также попытка выявить элементы религиоведческого анализа тибетского буддизма в трудах востоковедов и путешественников конца XIX – начала XX века (5 глава). В третьем разделе «История немецкого и англо-американского свободомыслия» анализируется вклад Заявка № 15-33-01342 Страница 23 из 33 представителей свободомыслия в более широкое поле истории религиоведения. В частности, впервые в отечественной литературе здесь представлена полная картина организованного свободомыслия в Германии и проанализированы программные для основных направлений произведения (6 глава). Дана аргументированная оценка влияния традиций англо-американского свободомыслия XIX – первой половины XX века на мировоззрение «новых атеистов» - одного из наиболее известных современных направлений свободомыслящих (7 глава). В приложении приводится краткая справка о ключевых персоналиях религиоведов, упомянутых в основной части монографии. Основными результатами исследования следует считать, во-первых, более углубленное понимание некоторых страниц истории религиоведения (аспекты формирования истории религии, антропологии религии и психологии религии) и, во-вторых, обоснование включения в историю религиоведения такой смежной дисциплины, как академическое изучение эзотеризма, а также подходов к изучению религии, выраженных в трудах представителей движений свободомыслящих

В процессе работы над проектом «Становление классического зарубежного теоретического религиоведения в XIX – первой половине XX века (психология религии и антропология религии)» был получен целый ряд значимых для понимания истории религиоведения результатов. В ходе работы над грантом был внимательно рассмотрен такой аспект институционализации религиоведения как издание учебников по истории религии и сравнительному религиоведению. Идея рассмотрения такого аспекта возникла после изучения статьи современного зарубежного религиоведа М. Стаусберга об институционализации религиоведения в XIX – начале XX века, который включает в этот процесс, в том числе, издание учебных пособий. В нашей работе мы взяли достаточно обширный круг источников и включили в анализ учебные пособия 1870-х – 1910- х гг. по истории религии П. Д. Шантепи де ла Соссе, К. П. Тиле, Конрада фон Орелли, Аллана Мензиса, Фрэнка Джевонса, Крауфорда Хауэлла Тоя, Джорджа Фута Мура, Томаса Ахелиса и других. Среди особенностей этих учебников можно выделить то, что в них, с одной стороны, за редким исключением, не включался материал по религиям бесписьменных народов (антропология религии), а с другой стороны, практически отсутствовал анализ современного состояния буддизма, ислама и христианства. Первый факт объясняет, почему учебники по «примитивным» религиям получали название «Введения в историю религии», а также то, почему антропологические концепции религии развивались параллельно с той областью, которую мы сейчас называем «религиоведением», взаимно обогащая друг друга. Объединяют эти учебники такие методологические принципы, как объективность, свобода от оценочных суждений, историзм, сравнительный подход. Большинство рассмотренных учебников было переведено на несколько европейских языков и оказало значительное влияние на формирование у людей (не только студентов, но и широкой общественности) соответствующего образа зарождающейся науки о религии. Другим важным результатом работы стал анализ факторов становления антропологического подхода к изучению религии. Антропологические концепции религии, развивавшиеся параллельно с религиоведением, оказали на него значительное влияние, а труды Э. Тайлора, Дж. Дж. Фрэзера, Э. Лэнга, Р. Р. Маретта были признаны в религиоведении классическими. В нашем исследовании нам удалось дать более объемное представление о факторах формирования антропологического подхода. В частности, мы отметили большую роль проведения качественных полевых исследований, что позволило в большой мере исключить субъективность и дилетантизм, которые до конца XIX – начала XX вв. характеризовали многие описания миссионеров, путешественников, туземных чиновников. Включенное наблюдение впервые позволило рассмотреть религию в контексте всей социальной жизни племени. Другим важным фактором становления научного подхода к культуре аборигенов стала критика «колониального взгляда» на них, господствовавшего вплоть до середины XX века. И, наконец, появление в западных странах музеев неевропейских народов (этнографических музеев, музеев истории религий) впервые позволило на научной основе осуществить обобщение сведений об их культуре, создать новые научные теории, а главное, выполнить просветительскую, образовательную функцию, прививая посетителям музеев толерантное отношение к другим религиям и их представителям. В конце XIX века был создан первый музей истории религий - музей Э. Гиме (в Лионе, с 1889 г. – в Париже), в 1927 году было создано Религиоведческое собрание Марбургского университета, а в 1932 году был основан Музей истории религий в Ленинграде. Вклад этих музеев в проведение научных исследований и в популяризацию научных знаний о религии трудно переоценить. В ходе исследования было развито предположение о теоретическом значении работ по антропологии религии представителей американской исторической школы антропологии, основанной Францем Боасом. Несмотря на известность этой школы, взгляды ее представителей – учеников Ф. Боаса – на религию до сих пор в отечественной литературе оставались практически непроанализированными. На основании рассмотрения основных трудов П. Рэдина, Р. Г. Лоуи, А. А. Гольденвейзера, Р. Ф. Бенедикт, было показано, что центральным понятием их Заявка № 15-33-01342 Страница 24 из 33 религиоведческих концепций было понятие религиозного чувства и религиозного опыта. Таким образом, их концепции встраиваются в традицию эмоционалистского подхода к религии, одним из наиболее ярких представителей которого был английский антрополог Р. Р. Маретт. Теоретическое же значение их работ заключается, во-первых, в их критической функции – доказательстве необоснованности предшествующих теорий и, во-вторых, в постановке перед религиоведением новых проблем: применение новейших психологических методов и теорий к религиоведению, рассмотрение влияния экономических факторов на религию, подчеркивание роли индивидуального религиозного опыта. Для интернет-проекта «Классики мирового религиоведения» впервые в отечественном религиоведении были написаны биографические статьи по П. Рэдину, Р. Г. Лоуи и А. А. Гольденвейзеру, а в статьях о Ф. Боасе и Р. Ф. Бенедикт были внесены новые акценты. Другим важным направлением исследований по проекту явилось становление психологии религии в качестве одного из базовых разделов религиоведческой науки. Ее история тесно связана с такими разделами науки о религии, как социология религии, антропология религии, феноменология религии, а в своих истоках психология религии тесно связана с философией религии. В наших исследованиях мы начинаем исследование истории психологического подхода к исследованию религии с конца XVIII столетия. Это совершенно не случайно, поскольку в трудах известных философов конца XVIII – начала XIX вв. уже формируется круг проблем, которые с полным основанием можно отнести к сфере психологии религии. Это, во-первых, вопрос о религиозном чувстве (или религиозных чувствах), рассматриваемом в качестве основания религии. Во-вторых, тесно связанный с проблемой эмоциональной основы религии вопрос о сущности религиозной веры и ее характеристиках, в том числе, психологических. Далее, к числу основополагающих относится важный вопрос о психологических характеристиках религиозной личности, о типах религиозных людей, о религиозных гениях. Таким образом, проблемное поле психологии религии дифференцируется, возникают новые и новые вопросы, которые с возникновением во второй половине экспериментальных психологических подходов начинают исследоваться с совершенно иных позиций, нежели это было ранее, когда проблемы психологии религии ставились и решались в рамках философских исследований о сущности и происхождении религии. Сложный и многоаспектный процесс размежевания психологии религии и философии религии, которые так до конца и не смогли освободиться друг от друга, что, впрочем, вполне естественно, - этот процесс мы прослеживаем в ряде публикаций, предпринятых нами в рамках настоящего исследовательского проекта. Основываясь на большом количестве источников – монографий, учебных пособий, произведений известных философов – мы показываем развитие психологического подхода в религиоведении в связи с двумя основными концептами: «религиозное чувство» и «религиозная вера». В настоящее время эти понятия приобрели особенную актуальность, что говорит о необходимости дальнейших практических исследований этих базовых категорий религиоведческой науки. В научных публикациях, представленных в рамках данного проекта (печатных и электронных, в частности, на сайте «Классики мирового религиоведения»), мы подробно рассмотрели историю психологии религии на основании философских и психологических трудов Ф. Якоби, Г.В.Ф. Гегеля, Я. Ф. Фриза, И.Ф. Гербарта и его школы, И.Г. Фихте, Э. ф. Гартмана, Г. Тейхмюллера, Л. Раувенгофа, Г. Зиммеля, Т. Рибо, Г. Эббингауза, Э. Кинаста, Э. Трельча, Г. Когена, П. Наторпа, Р. Эйкена, К. Остеррайха, Г. Геффдинга, Г. Воббермина, Э. Шпрангера. Мы показали, что вопрос о психологических корнях религии не может быть решен однозначно, что в качестве эмоциональной основы религии невозможно выделить какое-либо определенное чувство, напротив, для корректного понимания проблем психологии религии требуется весь психологический инструментарий, а также подходы, разработанные в антропологии религии, вкупе с теми возможностями, которые нам предоставляет интегративный философский анализ. К комплексному решению проблем психологии религии вплотную подходят уже Эйкен, Геффдинг и Шпрангер, труды которых стали одним из отправных пунктов в вопросах типологии религиозных личностей, а также стали теоретическим основанием для многих более поздних методик исследований религиозности. В этой связи воззрения данных мыслителей мы рассмотрели особенно подробно, включив их в общефилософский контекст анализируемого периода. Представляется, что проделанная работа будет полезна не только исследователям истории религиоведения или психологии религии. Новый материал, введенный в оборот в рамках данных исследований, а также выводы, к которым приходим на основании анализа источников, могут быть с пользой задействованы в курсах для культурологов, философов, студентов психологических специальностей, а также могут стать теоретической платформой для дальнейших исследований, в том числе практических, перспективы которых мы также раскрываем в исследованиях по данному проекту. В ходе работы над грантом была рассмотрена область академического изучения западного эзотеризма как направления исследований, история которого непосредственно связана с Заявка № 15-33-01342 Страница 25 из 33 историей религиоведения. Несмотря на то, что авторы, относящие себя к этому направлению, могут отождествлять себя не только с религиоведением, но и историей науки, культурологией, этнографией и другими специальностями, в России направление исследований «эзотерические учения» включено в паспорт специальности «Философия религии и религиоведение» и традиционно рассматривается именно в контексте религиоведения. В рамках работ по гранту были обобщены результаты предшествующих исследований в этой области, оформленные в виде биографических статей в интернет-проекте «Классики мирового религиоведения», и проведены новые исследования, результаты которых нашли отражение в соответствующих научных публикациях. Прежде всего, в рамках реализации данного проекта были изучены философские источники, определившие специфику изучения эзотеризма в США относительно европейских исследователей, в т.ч. произведения Р.У. Эмерсон, Э. Кассирера, У. Джеймса, Дж. Ройса и ряда других философов, повлиявшие на особенности академического исследования эзотеризма в Северной Америке. Интерес к этой теме был обусловлен, в первую очередь, ее относительно слабой разработанностью по сравнению с историей академического исследования эзотеризма в Европе. Специальное внимание в ходе проведения исследований в рамках разработки данной проблематики было уделено Эрнсту Кассиреру, который хорошо известен в качестве философа культуры, а также в качестве историка и философа науки, но никогда ранее не рассматривался как исследователь эзотеризма. Между тем, его «философия символических форм» включает достаточно подробное исследование магии как формы деятельности, присущей мифу как базовой «символической форме» в терминологии самого Кассирера. Это делает работы Кассирера интересными не только для культурологов и специалистов по философии науки, но и для исследователей эзотеризма, особенно учитывая большое влияние этого автора в первой половине ХХ века и его связь с «Институтом Варбурга», где впоследствии работала Ф. Йейтс – крупнейшая исследовательница эзотеризма середины ХХ века, работы которой во многом определяют облик этого направления исследований и сегодня. Важно подчеркнуть, что изучение творчества указанных авторов не только способствует углублению понимания истории академического исследования эзотеризма, но и вносит важный вклад в историю философии религии, позволяя посмотреть на их творчество в новом, оригинальном контексте. Во-вторых, в ходе реализации данного проекта были проанализированы подходы к изучению эзотеризма, которые использовались психологами XIX – начала ХХ века, включая таких авторов как К. Дюпрель, П. Жане, У. Джеймс и К. Викланд. Было показано, что подходы к изучению эзотеризма, сложившиеся в психологии на рубеже веков, были весьма разнообразны и основывались на целом спектре установок от достаточно критических до вполне «инсайдерских». При этом было предложено разграничивать исследователей, ставивших своей целью изучение описываемых феноменов и выяснение их психологической природы, от «профессиональных скептиков», видевших своей целью исключительно разоблачение. При этом, в то время как первый компонент данной работы находится на стыке академического исследования эзотеризма, второй компонент непосредственно связан с психологией религии, поскольку затрагивает фигуры, относящиеся как к истории академического изучения эзотеризма, так и к истории психологии религии. Помимо этого, в ходе данных исследований были проанализированы работы XIX – начала ХХ века, которых авторы, близкие как к эзотерическим, так и к научным кругам своего времени, пытались предложить новый подход к пониманию научности, основываясь, с одной стороны, на популярных в то время идеях Канта, а с другой стороны на своих эзотерических интересах. В частности, в ходе данных исследований подробно были проанализированы работы К. Дюпреля и П.Д. Успенского, посвященные этой тематике. Представляется, что проделанная работа будет востребована специалистами по академическому исследованию эзотеризма и поможет лучше понять не только историю этого направления исследований, но и специфику подходов к нему, сложившихся на сегодняшний день в различных странах. Кроме того, полученные результаты могут быть использованы исследователями, занимающимися историей философии и психологии религии для дальнейшей разработки проблематики в этих областях. В качестве примера конкретной области исследований зарубежного религиоведения XIX – первой половины XX века была взята классическая буддология (на примере буддизма в Тибете). Как отдельная и всеобъемлющая дисциплина классическая буддология сформировалась в XIX веке, и окончательно оформилась именно на рубеже XIX-ХХ веков. Несмотря на отсутствие буддистской практики в Индии в то время, европейская буддология до конца XIX века фокусировалась главным образом на Индии, значительно обходя вниманием другие регионы. В начале ХХ века были созданы основные буддологические школы, основанные классиками мирового востоковедения, такими как представители англо-британской школы (Чарльз Альфред Бэлл, Исалин Блю Хорнер, Томас Уильям Рис Дэвидс, Каролина Августа-Фоли Рис Дэвидс, Дэвид Ллевелин Снэллгроув) и вышедшей из нее американской (Дэвид Сэйфорт Руэгг, Таррелл Вайли, Уолтер Эванс-Венц, Поль Карус, Чарльз Рокуэлл Ланман, Джин Смит, Франклин Эджертон, Гэнри Кларк Уоррен), франко- Заявка № 15-33-01342 Страница 26 из 33 бельгийской (Эжен Бюрнуф, Сильван Леви, Александра Давид-Нээль, Поль Демьевиль, Луи де ла Валле-Пуссен, Этьен Ламотт), немецкой (Эдвард Конзе, Альберт Грюнведель, Херберт Гюнтер, Герман Ольденберг, Эрнст Лотар Хоффман, Рольф Альфред Штайн, Пер Кверне), итальянской (Джузеппе Туччи, Лучано Петек) и прочих школ (Шандор Кёрёши Чома, Евгений Обермиллер, Сарат Чандра Дас, Дайсэцу Судзуки, Мирча Элиаде). Систематически проанализировав данные подходы на примере выдвинутых западными учеными концепций восприятия тибетской танатологии (как части буддийских воззрений) в тексте корпуса Шитро «Бардо Тхедол», можно установить некоторые тенденции подхода к буддийским текстам и воззрениям в целом, сформировавшиеся на базе исследований XIX-XX веков и продолженных в XXI веке. В целом, выделено три основных подхода к трактовке подобных текстов, согласно которым специалисты и неспециалисты выстраивали свой комментарий: 1) психологический (настаивает на символической и архетипической реальности); 2) научно-исторический (стремится выявить рационально и эмпирически проверяемый фундамент); 3) антропологический (обращает главное внимание на способность человека изменить себя и предлагает практические методы). Подходы можно разделить на попытки воспринять непосредственно буддийскую точку зрения – или обосновать те или иные интерпретации последней. Начало буддологии как науки отличается сильным акцентом на филологической составляющей – без знания языков оригиналов буддийских текстов их исследование представляется затруднительным. Многие из первоначальных переводчиков и исследователей были вполне удовлетворены раскрытием своей собственной теоретической интерпретации сути текстов (привнося различные эзотерические, теософские и иные трактовки). Другие же стали стремиться к более корректным переводам и обширным культурно-историческим комментариям, а также «практическому применению» описанных концепций. Подобные исследователи занимают твердую позицию относительно статуса изучаемого текста и как «научного руководства», и как «путеводителя для духовной практики» (Thurman, Robert, tr. The Tibetan Book of the Dead: Liberation through Understanding in the Between, with a foreword by the Dalai Lama. New York: Bantam Books, 1994). Таким образом, тексты буддийских практик, по их мнению, обеспечивают доступ не только к мудрости, но и к системе определенных методов, которые могут быть использованы любым искателем духовных истин, согласно концепции тхебс-шейраб (яб-юм, ваджра и дордже). Таким образом, в тибетологии с самого начала часто весьма трудно провести грань между инсайдер/аутсайдер подходами: многие из исследователей, особенно на рубеже XIX-XX веков, для доступа к текстам и обучению языкам, предприняли весьма близкое знакомство с изучаемой традицией и отчасти подверглись ее духовному и философскому влиянию. Большинство трактовок, в целом, базируются на результатах, предоставленных научно-историческим методом (анализе текстов и их происхождения для выявления наиболее точных значений, изначально в них заложенных), – но поскольку буддизм предлагает также множество психо-ориентированных практик, некоторая часть этой традиции без опыта непосредственного их переживания не может быть полно описана. Попытки сделать это, впрочем, были предприняты некоторыми психологами, в частности, К.Г. Юнгом. Научное исследование религии предполагает изучение ее с разных позиций, используя при этом научную методологию (объективность, воздержание от ценностных суждений и др.). Возникновение и интенсивное развитие организованного свободомыслия в Европе, в том числе в Германии, на рубеже XIX-XX вв., пришлось на расцвет классического западного религиоведения. На наш взгляд, это не случайное совпадение. Уже в трудах представителей свободно- религиозного движения (Г. Вислиценус, И. Ронге, К. Шолль, К. Шпехт, Л. Улих) – первого в истории Германии организованного движения свободомыслящих – мы обнаруживаем попытки научного осмысления христианской религии с точки зрения достижения современной философии, истории, психологии, социологии и других дисциплин. Появление и развитие религиоведения стало возможно, в том числе, благодаря возникновению альтернативного существующей ортодоксальной теологии, а потому неизбежно вольнодумного подхода в оценке религии. Представители буржуазного движения свободомыслящих (Л. Бюхнер, Я. Молешотт, К. Фогт, Э. Геккель и др.) ставили перед собой задачу пробить «брешь в стене невежества и лености человеческого ума», просвещая народ через популяризацию достижений науки, главным образом, развенчивая предрассудки людей, связанные с религией. При этом критикуя религию, они стремились понять ее сущность, укорененность в природе человека, в структуре общества и т.д. Несмотря на некоторую декларативность своих суждений о религии, зачастую несколько нигилистическое отношение к ней (сравнение с наукой оказывалось не в пользу религии), представители организованного свободомыслия Германии на рубеже XIX-XX веков внесли заметный вклад в развитие теоретической мысли о религии. При этом, поскольку отдельные мыслители из числа свободомыслящих были тесно связаны с действующими массовыми движениями – культурными, политическими, социальными, – их воззрения и исследовательская деятельность имели непосредственное отношение к реальным процессам трансформации религиозного поля. Осмысление религиоведческого наследия немецких свободомыслящих будет Заявка № 15-33-01342 Страница 27 из 33 неполным без рассмотрения организованного движения свободомыслящих, которое было представлено тремя основными направлениями: свободно-религиозным движением, буржуазным и пролетарским движениями свободомыслящих. В процессе работы над грантом были выявлены предпосылки и описана эволюция свободно- религиозного движения. Для выполнения этой задачи был собран и проанализирован весь доступный массив первоисточников на немецком языке (поскольку до сих пор движение не привлекало внимания отечественных историков и религиоведов): публикации членов движения (Г. Вислиценус, И. Ронге, К. Шолль, К. Шпехт, Л. Улих) и современников, близко стоящих к нему (В. Баур, Ф. Кампе, Л. Ноак, Г. Тширн). Для достижения объективности исследования были привлечены исследования современных зарубежных историков, культурологов и религиоведов (Д. Брондера, Ф. Графа, Б Халлберга, С. Паллетшек, К. Рампельманна, Т. Уэйра и др.), благодаря которым была реконструирована картина возникновения и развития свободно-религиозного движения. Была представлена целостная картина развития свободно-религиозного движения. Значительное место уделено предшествующей традиции немецкого свободомыслия (критике религии у немецких просветителей, немецких романтиков), способствовавшей появлению свободно-религиозного движения. Анализ фактического материала привел к выводу о том, что идеология свободно-религиозного движения не была однородной: в программе движения переплетались религиозные и политические мотивы; в то время как часть его членов тяготела к пантеизму и даже к материализму. Были проанализированы организационные и мировоззренческие аспекты становления и развития буржуазного движения свободомыслящих в дофашистской Германии. К исследованию были привлечены имеющиеся первоисточники – свидетельства современников движения, в том числе представителей «вульгарного материализма»: Л. Бюхнера, Я. Молешотта, К. Фогта, Э. Геккеля, репринтов периодических изданий и документов того времени. Показано, как достижения естественных наук, в частности, дарвинизма, послужили толчком к оформлению вольнодумной либеральной философии в лице вульгарных материалистов, и затем рецепция этих взглядов легла в основу программы созданного ими Немецкого союза свободомыслящих, а позднее и других организаций буржуазной направленности, в том числе Лиги монистов. Прослежено, каким образом организованное буржуазное свободомыслие послужило отправной точкой для создания движения пролетарских свободомыслящих. Исследование истории пролетарского движения свободомыслящих велось на основе материалов советских и зарубежных периодических изданий, привлекались работы широкого круга исследователей. В ходе работы над грантом дана оценка идейно-политической платформы пролетарского движения свободомыслящих, базирующейся главным образом на философии Л. Фейербаха и К. Маркса. Выявлены причины интенсивного роста организаций пролетарских свободомыслящих в начале XX в. Обосновано положение о том, что организации пролетарских свободомыслящих стали «третьей силой» в рабочем движении, наравне с политическими партиями и профсоюзами, за счёт активной работы по формированию светской культуры и предоставлению социальных услуг населению. В процессе работы над грантом исследовано влияние традиции свободомыслия XIX-XX веков на современное свободомыслие в Германии. Показана преемственность между новообразованными союзами и прежней традицией организованного немецкого свободомыслия. Приводится и анализируется новая классификация организаций, предложенная Хорстом Грошоппом и являющаяся альтернативой прежнему «классовому» делению движений свободомыслящих на буржуазное и пролетарское. Указана многозначность понятия свободомыслия в отношении религии (Das Freidenkertum), отраженная в немецком языке, что является следствием исторического многообразия и неоднородности немецкого свободомыслия. Описано создание и функционирование современных организаций свободомыслящих в Германии. Представлены общие тенденции и перспективы дальнейшего развития современного движения свободомыслящих. Произведен анализ новых для отечественной науки материалов на немецком языке (первоисточники – программы организаций, правовые документы, статьи в многочисленных периодических изданиях, основательные исследования теоретиков движения и т.д.). Некоторые вопросы были прояснены в ходе личной переписки участницы гранта Е. И. Коростиченко с некоторыми членами современных организаций, в том числе с современным теоретиком марксизма, членом Немецкого союза свободомыслящих Р. Тилем, гуманистом, исследователем немецкого свободомыслия Х. Грошоппом. Продолжением исследования традиции свободомыслия в контексте религиоведения стала работа по выявлению основных философских истоков «нового атеизма» — одного из наиболее известных направлений современного свободомыслия, до сих пор слабо проанализированного в отечественном религиоведении. Основным истоком этого направления явилась традиция англо- американского свободомыслия конца XIX — начала XX веков. Этой преемственностью были объяснены такие, на первый взгляд, «несовременные» для свободомыслия XXI века черты Заявка № 15-33-01342 Страница 28 из 33 «нового атеизма» как резкость критических высказываний, некоторая легковесность анализа, ожесточенная полемичность языка и опора на памфлетические, тенденциозно-антирелигиозные исследования. В исследованиях, опубликованных по результатам работы над грантом, была дана характеристика «нового атеизма» в историко-философских категориях «натурализма» (традиции, связанной с именами философов начала XX века — К. Ламонта, Дж. Дьюи и др.), а также «естественнонаучного материализма». С этой целью был исследован и проанализирован значительный массив работ представителей англо-американского свободомыслия конца XIX — начала XX веков, как известных отечественным исследователям, так и не попадавших доныне в область исследования: У. Г. Бурра, Р. Г. Ингерсолла, К. Ламонта, Р. Д. Оуэна, С. П. Патнема, Б. Рассела. По результатам исследования были написаны словарные статьи по упомянутым персоналиям в рамках интернет-проекта «Классики мирового религиоведения». В рамках данного направления исследований были рассмотрены двоякие последствия возникновения «нового атеизма». С одной стороны, в Англии и США наблюдается рост числа нерелигиозных людей, с другой, количество людей, позиционирующих себя «очень религиозными» также увеличилось. Одним из результатов появления «нового атеизма» стал так называемый «Атеизм+», который, в своем стремлении к расширению области влияния атеизма в то же время по существу идет по пути снижения теоретического уровня атеистического мировоззрения. Для выделения основных специфических черт «нового атеизма» и его восприятия в обществе были исследованы не только работы самих «новых атеистов», но и разнообразные тексты (от академических работ до интернет-статей) их критиков. Были сделаны выводы о том, что диалог теистического и атеистического мировоззрений в настоящий момент представлен полемикой теологов и христианских философов с «новым атеизмом», что участники диалога часто не понимают и упрощают логику мысли противоположной стороны, что современная теология стремится к взаимодействию с естественными науками. Анализ трудов критиков «нового атеизма» в среде свободомыслящих показал, что современное англо-американское свободомыслие, представленное разнообразными формами, объединяется своим стремлением уважительного и толерантного отношения к верующим. «Новый атеизм» резко выделяется на этом фоне своей нетерпимостью, за которую и подвергается критике со стороны свободомыслящих. Была отмечена разница между формами критики «новых атеистов» теологами и свободомыслящими. Если первые ориентированы на более развернутые работы («ответы» «новым атеистам» - это, зачастую, монографии), то реакция вторых представлена обычно довольно краткими статьями в средствах массовой информации. Это может объясняться фактом ориентированности свободомыслящих на более широкий круг читателей. Была сделана попытка проследить взаимодействие «нового атеизма» и современного отечественного свободомыслия, поскольку наиболее современные направления зарубежного свободомыслия могут быть творчески переработаны и переосмыслены в контексте современного отечественного свободомыслия. Однако ныне говорить о плодотворности распространения идей «нового атеизма» в нашей стране проблематично. С одной стороны, очевидно, что российское свободомыслие практически не отреагировало на «новый атеизм» – это подтверждается отсутствием статей в отечественных антиклерикальных и атеистических изданиях, и книг, посвященных «новым атеистам». С другой стороны, есть основания предполагать, что российские свободомыслящие имеют некоторое представление о том, что такое «новый атеизм», о его основных представителях и идеях. Вывод этот может быть оспорен, поскольку был сделан на основании опроса, проведенного нами в социальных сетях среди российских свободомыслящих. Сами респонденты зачастую характеризовали себя либо атеистами, либо агностиками. Среди предлагавшихся респондентам вопросов были «Что такое “новый атеизм”» и «Каких представителей “нового атеизма” Вы знаете?». Было получено 436 ответов, которые позволяют сделать вывод о том, что наиболее известными «новыми атеистами» являются Р. Докинз, К. Хитченс и С. Харрис. Отметим, что к числу «новых атеистов» в 1/4 случаев относят также Л. Краусса, что, на наш взгляд, является неправомерным, поскольку он не разделяет одного из основных положений «нового атеизма» – противопоставления науки и религии. Основными характеристиками, которые респонденты выделяли при определении «нового атеизма» были не «резкость позиции по отношению к верующим», а «научность атеистического мировоззрения», «основание атеистической позиции на последних достижениях науки» и «борьба науки с религией». Таким образом, восприятие данного направления свободомыслия в качестве разновидности «научного атеизма», а не в качестве чего-то радикального и «нового» может являться, на наш взгляд, причиной отсутствия активного интереса к нему со стороны отечественного свободомыслия. Однако этот вопрос требует дальнейшей разработки. В процессе работы над грантом в научный оборот были введены непереведенные труды представителей (в том числе, мало известного в нашей стране В. Стэнджера) и последователей (Э.С. Грейлина, Дж. Лофтуса, П. Бохоссиана, Д. Рея и др.) «нового атеизма», а также работы критиков этого направления свободомыслия: теологов, философов, свободомыслящих (А. МакГрата, Дж. Хота, Р. Аронсона, М. Руза и др.). Заявка № 15-33-01342 Страница 29 из 33 Подводя итоги, следует отметить, что к основным результатам исследования относится, во- первых, более углубленное понимание некоторых страниц истории религиоведения (аспекты формирования истории религии, антропологии религии, психологии религии, востоковедения) и, во- вторых, обоснование включения в историю религиоведения такой смежной дисциплины, как академическое изучение эзотеризма, а также подходов к изучению религии, выраженных в трудах представителей движений свободомыслящих. 9.5. Аннотация основных результатов и степени реализации проекта В результате проведения научного исследования на основе изучения первоисточников на английском, немецком языках, а также новейших исследований зарубежных и отечественных историков религиоведения, была значительно дополнена картина истории классического религиоведения. Были рассмотрены факторы, повлиявшие на становление таких фундаментальных разделов религиоведения, как история религии, сравнительное религиоведение (которые были изучены на основе зарубежных источников 1870-х – 1910-х годов), антропология религии, психология религии. Среди факторов развития антропологии религии были проанализированы проведение целостных полевых исследований религии, роль музеев как научных центров по обобщению научных знаний о религии и институтов, служащих формированию толерантного отношения к другим религиям; исследована основополагающая роль понятия «религиозного чувства» в трудах американских антропологов первой половины XX века. Историческое развитие психологии религии было исследовано в связи с основополагающими понятиями «религиозное чувство» и «религиозная вера» в трудах немецких философов, психологов и религиоведов XIX – начала XX вв. На их примерах была показана изначальная связь психологии религии и философии религии и их постепенное отделение друг от друга в конце XIX в. Одним из значимых итогов исследований истории психологического подхода в религиоведении можно считать также выявление дальнейших перспектив исследования затронутых и смежных с ними проблем, имеющих комплексный и многоуровневый характер. В более широкое поле истории религиоведения был включен вклад представителей свободомыслия. Впервые была представлена полная картина организованного свободомыслия в Германии и проанализированы программные для основных направлений произведения. Было исследовано влияние традиции свободомыслия XIX-XX веков на современное состояние свободомыслия в Германии. Произведенный анализ позволил сделать выводы о преемственности между новообразованными союзами и прежней традицией организованного немецкого свободомыслия. Впервые была дана оценка влиянию традиций англо-американского свободомыслия XIX – первой половины XX века на мировоззрение «новых атеистов» - одного из наиболее известных современных направлений свободомыслящих. В частности, отмечено влияние Р.Г. Ингерсолла, У.Г. Бурра, Б. Рассела, С.П. Патнема, Ф. Райт, Р.Д. Оуэна не только на основных представителей «нового атеизма», но и на продолжателей их идей. В связи с этим были сделаны обоснованные предположения о дальнейшем развитии атеизма в целом и «нового атеизма» в частности. Изыскания в рамках проекта позволили также сделать определенные выводы о влиянии «нового атеизма» на современное свободомыслие в России. Результатом исследования становления академического изучения эзотеризма за рубежом стало углубление понимания истории формирования основных подходов в рамках этой дисциплины. Проведенные исследования не только позволили расширить наши знания относительно ранних исследователей эзотеризма, но и лучше очертить границы самой этой области исследований, а также понять основные тенденции в развитии этой дисциплины, актуальные и в настоящее время. Установлено, что развитие академического исследования эзотеризма шло в тесной связи с исследованиями в области истории науки (Л. Торндайк, Дж. Дж. Фрэзер), философией религии (Р.У. Эмерсон, Дж. Ройс), психологией религии (У. Джеймс, Жане, К. Дюпрель), феноменологией религии (К.Г. Юнг, А. Корбен, М. Элиаде). Также были зафиксированы и проанализированы различия в подходах ранних исследователей эзотеризма, которые могли быть ближе к истории (К. Кизеветтер), психологии (П. Жане) или философии (К. Дюпрель). Результатом изучения трудов известных западных ученых-востоковедов и путешественников стало формирование целостной картины становления западной религиоведческой традиции в области тибетологии. Опираясь на анализ танатологических концепций и, в качестве примера, текст Бардо Тхедол и его восприятие западными учеными как части буддийских воззрений, были установлены тенденции подхода к буддийским текстам в целом, сформировавшиеся на базе исследований XIX-XX веков и продолженных в XXI веке. Можно сформулировать три подхода к тибетским источникам: 1) психологический (настаивает на символической и архетипической реальности); 2) научно-исторический (стремится выявить рационально и эмпирически проверяемый фундамент); 3) антропологический (обращает главное внимание на способность человека изменить себя и предлагает практические методы). Результатом работы над проектом стало осуществление всех основных задач: написаны и опубликованы 20 статей (в том числе 7 статей в журналах из перечня рецензируемых изданий ВАК, 1 статья в журнале, индексируемом в базах данных Scopus и ERIH PLUS и 1 статья в Заявка № 15-33-01342 Страница 30 из 33 журнале, индексируемом в Scopus и Web of Science), которые содержат существенные результаты исследований; разработана концепция интернет-проекта «Классики мирового религиоведения», составлен и утвержден словник и написаны 150 статей о зарубежных религиоведах, которые внесли значимый вклад в психологию религии, антропологию религии, историю религии, теорию свободомыслия, востоковедение, академическое исследование эзотеризма; проведено два научных семинара участников проекта; 8-9 октября 2015 года во ВлГУ им. А. Г. и Н. Г. Столетовых проведена конференция с международным участием «Становление классического зарубежного теоретического религиоведения в XIX – первой половине XX века», в которой приняли участие 35 человек, в том числе руководитель и исполнители проекта; подготовлена рукопись коллективной монографии (общим объемом 350 страниц), в которой нашли отражение все основные результаты, достигнутые в ходе работы над грантом.