Аннотация:в статье предлагается рассматривать игру и детство как онтологические феномены, в
контексте субъектности их бытия. Игра как бытие конституируется в мире экзистенций. Она является
одним из феноменов бытия, отграниченных от иных (работы, войны и т. п.). Иными словами, играть –
означает осознавать, чувствовать, оценивать себя именно играющим (а не работающим, воюющим и т. п.).
А понять игру – значит сформировать рационально-эмоциональный образ феномена, предполагающий
размытость его границ.
Детство начинает обладать своей бытийностью благодаря качественно отличному от взрослого
(обыденного, повседневного) детскому мировосприятию, оно конституируется при помощи игры. Традиционная
пропедевтическая концепция детства, восходящая к Аристотелю, вписывает детство в повседневность,
линейную развернутость бытия, в границах которой ребенок – недочеловек, а детство,
если так можно выразиться, – «недобытие». Общая характеристика «не-до» лишает его субъектности,
ибо в этой стратегии исследования субъект не признается носителем смыслообразующих векторов, а
там, где нет смысла, нет бытия. Однако феномен детства может быть представлен и как экзистенциальный:
самоценный, целостный и глубокий, создающий собственные смыслы, в корне отличные от
смыслов обыденного опыта и традиционной повседневности.
В статье обосновывается тезис о том, что детство и игра не тождественные, но взаимопересекающиеся
реальности, участвующие в созидании друг друга. Точками пересечения названы «взрыв повседневности»,
искренность и самоидентификации.