Аннотация:Обширные сведения, почерпнутые из разнообразных периодических изданий 1920-х гг., позволяют впервые поставить вопрос об идентичности пролетарского искусства и выделить вопросы, актуальные
для изучения проблемы самоопределения пролетарского искусства как искусства нового и беспрецедентного: баталии искусствоведов и реакция художников, мечты и реалии искусства революционного десятилетия, парадоксы и провокации, с ним связанные, проблемы советской идентичности и их отражение в искусстве и художественной критике 1920-х гг. До сих пор еще мало исследованные материалы советской прессы 1920-х гг. дают возможность обратиться к рассмотрению следующих тем: терминологическая путаница (определение «пролетарское искусство»), классовость искусства и свобода художественного творчества, методологические трудности, которые испытывают художественные критики, кризис, переживаемый искусством, понятия «русское» и «советское», изоляция России и влияние Запада, «идеологическая отсталость» художника и зрителя, сложение нового революционного языка искусства и поиски художественных форм «пролетарского искусства». Наука об искусстве в 1920-е гг. находится в состоянии становления, художественные критики испытывают едва ли преодолимые трудности, связанные с интерпретацией произведений искусства революционной эпохи, и ставят перед художниками задачи, которые те оказываются не в состоянии выполнить. Несмотря на необычайную активность людей творчества, периодическая печать 1920-х гг. свидетельствует о том, что на протяжении всего десятилетия положение художника практически не меняется и остается самым уязвимым в сравнении с судьбой представителей других творческих профессий, поскольку искусство переросло экономические возможности страны, неспособной оплачивать труд художника. В искусствоведческих дискуссиях конца десятилетия подводятся разочаровывающие итоги: революционное искусство не состоялось, судьба станковой картины, решительно вытесняемой стремительно развивающимися фотографией и кинематографом, вызывает опасения, качество художественного материала не выдерживает критики. Сражение интеллектуалов и художников обернулось поражением с обеих сторон, а «пролетарский зритель» сделал свой выбор в пользу давно полюбившейся крестьянину и рабочему лубочной картинки.