Аннотация:Тренды, описывающие взаимоотношения КНР и государств Корейского полуострова, в период пандемии коронавируса не претерпели существенных изменений. Скорее, в связке с иными факторами, пандемия катализировала некоторые из них. Отношения КНДР и КНР вышли на уровень тактического сою за, обусловленного общей угрозой на фоне американо4китайского противостояния, но позиционируются как нерушимая дружба, не зависящая от политической конъюнктуры и основанная на социалистическом характере двух стран. На VIII съезде Трудовой партии Кореи Ким Чен Ын в очередной раз указывал на необходимость крепить братские отношения с Китаем. Китай остаётся и основным экономическим партнером КНДР, однако реальный объём торговли между ними тесно связан с эпидемиологической ситуацией в регионе, и в настоящее время есть надежды на ее улучшение. Отношения КНР и Южной Кореи, несмотря на грядущее в 2022 г. тридцатилетие дипотношений, объявление 2021—2022 гг. годами взаимных обменов и открытие «быстрого пути» для бизнесменов, переживают определённую стагнацию, вызванную де-факто проамериканским курсом Сеула и неудачными попытками Китая сдвинуть внешнюю политику РК в более нейтральную сторону. Визит председателя КНР так и не состоялся, а рабочие встречи носили формальный характер. Кроме того, китайский фактор играет заметную роль во внутренней политике страны в форме безосновательных обвинений правительства Мун Чжэ Ина в прокитайском курсе и раздуваемой синофобии, которую активно используют консервативные силы, и пандемия заметно актуализировала эти страхи. В перспективе рано или поздно Сеул займет американскую сторону, но представит это как дипломатическую победу. Хотя администрация Мун Чжэ Ина придерживается популистского курса, проблемы, которые она может получить в случае непослушания Вашингтону, существенно больше, чем болезненные действия Китая, предпринятые им в ответ на размещение в РК систем ПРО США в 2016 г.