Аннотация:Текст посвящен ранним скульптурным портретам Козимо I Медичи работы Баччо Бандинелли и Бенвенуто Челлини, изображающим флорентийского герцога в антикизированном образе победоносного правителя и полководца. В статье рассматриваются истоки формирования портретной иконографии Козимо в образе all’antica, уходящие корнями в искусство второй половины XV – начала XVI веков, и анализируются сущностные различия бюстов Бандинелли и Челлини, которые обусловили их разное положение в художественной репрезентации флорентийского герцога. Если портрет Бандинелли занял место в личных покоях герцога, то скульптура Челлини была «сослана» на остров Эльба, географически и семантически оказавшись на окраине обширных владений и культурной риторики Козимо. Анализ, хронологически следующий ожесточенному художественному соревнованию Бандинелли и Челлини при флорентийском дворе, сконцентрирован на идее репрезентации герцога Козимо как нового Августа и разных способах ее воплощения; особое внимание в работе уделено роли фантазийного парадного доспеха как способа создать героизированный образ правителя all’antica. Из проведенного анализа следует, что Бандинелли выделяет атрибуты и символы, направленные на сращивание образов Козимо и Августа в мраморных портретах all’antica, в то время как Челлини «размывает» идею уподобления флорентийского герцога древнеримскому императору, разрабатывая нагруженную композицию фантазийного парадного доспеха и создавая образ Козимо как свирепого и грозного правителя. Эта трактовка выбивалась из культурной риторики зрелого периода правления герцога, направленной на прославление Козимо-Августа как дарителя Флоренции Мира, Справедливости и Изобилия. Именно это обусловило незавидную судьбу бюстов работы Челлини. Нюансы иконографической программы портретов, перед которыми отступают на второй план их художественные качества, оказываются основополагающими в контексте прославления флорентийского герцога как нового Августа.